“Мне больно об этом говорить”: интервью с военным о коррупции, уклонистах и ТЦК

“Мне больно об этом говорить”: интервью с военным о коррупции, уклонистах и ТЦК Оксана Харьковська Дарина Трунова

Коррупционный скандал с фиктивными инвалидностями, который всколыхнул Украину в октябре, в очередной раз демонстрирует необходимость настоящих реформ и отход от “совковой” системы. Но касается это не только МСЭК, реформы нужны также в отношении ТЦК и мобилизационных подходов.

  • 1 “Вся система больна”: о скандале с МСЭК
  • 2 Что делать с прокурорами с инвалидностью
  • 3 Почему военные идут в СЗЧ
  • 4 “Армию превращают в дураков, которые не смогли откупиться”
  • 5 Три аспекта, которые надо изменить в ТЦК

Об этом в интервью 24 Каналу рассказал ветеран, правозащитник и военный Олег Симороз, подчеркнув, что такие ситуации изрядно демотивируют военных на фронте, которые борются за наше право на жизнь. Он также назвал 3 аспекта, которые немедленно надо изменить.

“Вся система больна”: о скандале с МСЭК

После многочисленных коррупционных скандалов, президент Владимир Зеленский решил расформировать МСЭК. До конца года должна заработать электронная система. Почему именно сейчас произошли все эти скандалы? Поможет ли ликвидация МСЭК побороть коррупцию?

Прежде всего это чувствительная тема, поэтому, вероятнее всего, и взорвалось. Учитывая объемы, что бы кто не говорил, но это заработки и прошлой, и нынешней власти, и всех правительств за последние лет 10. Я не сказал бы, что это прямая заслуга правоохранительных органов, к сожалению. Большинство разоблачений связаны с журналистской расследовательской деятельностью.

Я рад, что хотя бы на государственном уровне мы начали понимать, что такая ситуация по всей стране с МСЭК, а не просто Хмельнитчина начала “болеть” коррупцией. МСЭК – это те люди, которые зарабатывают на бедах украинцев, и отмазывают людей, которые откупаются от службы.

Верю ли я что эта ситуация что-то изменит? Я – юрист и после красивых видеообращений президента и “сериалов” СНБО, люблю смотреть на реальные факты и действия. Их я там не увидел, скажу откровенно.

Но Татьяну Крупу таки взяли под арест, разве это не показательно? Или это одна такая “священная жертва”?

А Андрея Костина? А Виктора Ляшко? Крупа сама себя покрывала эти десятки лет? 6 миллионов долларов наличных – это заработано не за 1 – 3 года. Расценки мы все прекрасно знаем. У меня вопрос – что с теми, кто ее покрывал? Любим говорить, что рыба гниет с головы. Рыба – больна вся. Система – больна вся. Но, чтобы вылечить рыбу, то надо лечить ее с головы.

Что с топ-чиновниками, которые это все покрывали? Ничего. Одному дали уйти тихонечко. Ляшко остался на своей должности. Он имеет отношение к системе здравоохранения в Украине, что бы он там не рассказывал. Да, это я намекаю. Он министерство такое возглавляет, это его сфера ответственности. Мы не видим этой ответственности для топ-чиновников. Хотя они должны были бы нести уголовную ответственность за эту топ-коррупцию.

Ляшко давал пресс-конференцию, говорил, что быстро реформировать систему нельзя. Они действительно уже год этим занимались – ликвидацией МСЭКов. Еще год назад он говорил, что все будет в электронном виде. Возможно, они тогда пытались что-то сделать?

Мы – ветераны и военнослужащие – рассказывали, что делается в МСЭКах. Я писал тогда сообщения. И господин Ляшко еще год назад тогда сказал, что все будет меняться. Вот это “меняться” привело к тому, что у нас раскладывают на всю страну наличные на кровати у руководительницы одной из областей.

Президент – менеджер этих всех “товарищей”, топ-менеджер. Он отвечает за них. У него вся полнота власти, у него парламент, правительство, которое подконтрольно ему. По моему убеждению, это очень хрен**ый результат работы после таких громких обещаний. Параллельно с этим, кроме того, что нет ответственности для этих топ-чиновников, народу сейчас рассказывают о реформировании этой истории.

Извините, я просто отказываюсь это воспринимать. У меня совершенно другая позиция – на реформу я говорю “реформа”, на переименование я говорю “переименование”. Это же было уже – у нас когда-то полиция была милицией. И знаете, что там решили изменить? Аббревиатуру. Больше там ничего не меняли, и доверие людей не вернулось.

У нас когда-то были военкоматы. Мы еще в 2014 году поняли, что надо с этим что-то делать, когда даже мобилизация была не на таких уровнях как сейчас. Назвали это ТЦК и СП, изменилось ли что-то после переименования? Не изменилось.

Та же судьба, к сожалению, будет ожидать МСЭК. Потому что, как в приведенных мною примерах, так и здесь не исследуется причина коррупционных преступлений; не проводится антикоррупционная экспертиза; не определяется, почему эти должностные лица имели возможность злоупотреблять служебным положением, получать неправомерные выгоды и так влиять и фальсифицировать данные.

Спойлер – там очень слабая методология, очень слабая законодательная база – нормативно-правовые акты, которые это регулируют. Там во 2 и 3 группе инвалидности можно по своему усмотрению все расписывать.

У меня даже раненым ребятам, в отличие от тех здоровых бездельников-прокуроров, манипулировали и подменяли выводы, потому что, согласно нормативной базе, которая есть, у них руки развязаны. Эксперты-врачи могут принимать решения единолично по своему усмотрению. Это можно было бы исследовать. Действительно поломать систему: увеличить контроль; провести настоящую реформу; сделать публичными центры предоставления услуг МСЭКов; сделать доступ для журналистов.

Этого всего нет. Мы теперь МСЭКи называем “экспертизы при кластерах в больнице”, это те же врачи. Даже если все это будет цифровизировано, то мы в армии уже все прошли. Теперь полковник-военком, который хочет что-то украсть, может быстрее получить деньги, потому что документы быстрее ходят. Здесь же проблема не в скорости, даже не в бюрократии. Проблема глубже – в системе. МСЭКи – это “совковая” системная история, которая десятками лет нарабатывалась.Пример привожу, чтобы недалеко ходить – уже ликвидировали центральный МСЭК. А кто вместо него? Институт при здравоохранении в Днепре. Со всем уважением к нашим ученым и медикам в институтах, но, извините, это же такая же “совковая” система, которая была десятками лет. Что на что меняем?

Что делать с прокурорами с инвалидностью

Хочу вспомнить те случаи, что клиентами этих МСЭКов оказывались прокуроры, которые делали себе сфальсифицированные инвалидности, чтобы избежать мобилизации. Был скандал, потом генпрокурор подал в отставку. Как проверить этих прокуроров, которые могли купить себе эти справки? Должны еще одну проверку пройти? Но есть вероятность, что снова купят, потому что проверять все будут одни и те же врачи.

Здесь 2 проблемы. И вообще проблема гораздо глубже, потому что это проблема не только МСЭКов. В этом случае это – проблема правоохранительных органов. Очевидно, что прокуроры не заносили взятки, они по покровительству дельцов получали такие бонусы и дивиденды. И не только они. Это проблема добропорядочности правоохранительных органов и вообще того, что в них происходит. Там должны бороться с коррупцией, а они глубоко закорумпированы.

Как конкретно прокуроров проверить? Это на самом деле не трудно. Я читал много глупостей, мол, согласятся ли они на проверку. Они все являются фигурантами уголовных производств, кто-то пока в статусе свидетелей. Не понимаю, почему за такое время они в статусе свидетелей, а не обвиняемых или подозреваемых хотя бы.

Я имею юридическое образование, поэтому здесь все очень просто. Следователь в рамках уголовного производства даже для свидетеля может поставить ряд вопросов в рамках допроса. И эти вопросы отнести к эксперту и назначить соответствующие экспертизы. Это процессуальное действие в уголовном производстве, которое следователь легко сделает.

И в этих вопросах, что мы исследуем? Состояние здоровья этих “товарищей”. Они будут обязаны в рамках уголовного производства пройти проверку на состояние здоровья. Если будут отказываться и игнорировать, то это будет мешать всестороннему, объективному расследованию следствия.

Отметим, в СМИ сообщали, что почти все прокуроры Хмельницкой области оказались лицами с инвалидностью 2 группы, согласно решению главного врача МСЭК Татьяны Крупы. Говорится о 50 прокурорах Хмельницкой области во главе с областным прокурором.

В УПК есть норма на принудительную экспертизу – когда в наручниках их повезут на проверку здоровья. Это все делать можно. Только я ничего такого не видел – не видел ни одного вызова этих прокуроров на допрос, а там всю прокуратуру Хмельницкой области надо гнать в шею. Один прокурор был без инвалидности. И тоже есть вопрос – или он честный, или просто перевелся недавно. Должны быть подозрения, избрание меры пресечения.

О мере пресечения тоже абсолютно искаженная история. Вся страна смотрит, как топ-чиновники выходят под залог, более 30 действующих народных депутатов этого созыва имеют подозрения. Из них сидят исключительно за преступления против государственности, то есть государственная измена. Такие как Дубинский и остальные отм**озки. А сколько сидят за подозрение в коррупционных преступлениях? Ноль депутатов 9 созыва.

Нужно менять политику государства. Должна быть неотвратимость наказания, а не этот “пшик” и фарс, когда они выходят под 10% того, что украли.

Как эти все истории влияют на военных – возмущает, демотивирует или что-то другое?

Это основная причина деморализации. Военные всегда скучают по дому, по гражданской жизни. Это нормально. Но когда мы видим такие новости, то это деморализует. Мы же боремся за страну, мы выбрали течение демократического, развитого общества, в частности социально-справедливого.

Почему военные идут в СЗЧ

Как думаешь, о чем свидетельствуют случаи СЗЧ у военных? Это такое следствие этой деморализации или причина в другом, в частности в необходимости демобилизации? Помним случай с Сергеем Гнездиловым. Это связанные вопросы?

У СЗЧ много причин. Бесспорно, это и усталость, и элемент несправедливости, когда кто-то три года служит, а кто-то живет жизнь, и обеспеченность. Потому что есть те люди, которые готовы дальше служить, но оценка этой работы стала неадекватной.

Особенно после ротации, когда люди после окопов получают 20 тысяч гривен “голой” зарплаты – семью не могут даже обеспечивать. Я уже молчу о какой-то компенсации, когда они годами не видят семью и жизнью рискуют. Это, как по мне, основные вещи, которые влияют.

Влияет ли коррупция? Не буду лукавить – влияет. В общем я признаю вопрос СЗЧ как проблему. Единственное, что немножко не разделяю, когда это делают, ведь это отношение к своим побратимам. Нельзя так делать, по моему глубокому убеждению, но не берусь быть судьей чьей-то судьбы в армии. Я считаю поступок Сергея Гнездилова неправильным, не поддерживаю его.

“Армию превращают в дураков, которые не смогли откупиться”

Как ты думаешь, нужно ли реформировать саму систему ТЦК? Мы видим электронный оборот, но одновременно видим, что после концертов или в торговых центрах, на улицах мужчину могут сразу забрать на ВВК, даже если у него с документами все хорошо. Как ты думаешь, насколько такая практика вообще окей? И нужна ли таки реформа ТЦК?

Реформа нужна. Давайте в первую очередь – к сожалению, нужна мобилизация. К сожалению, потому что как человек, который прошел боевые действия и получил ранения, скажу вам, что на войне хорошего ничего нет. Я не романтизирую эту историю, но скажу почему она нужна – моим побратимам нужна поддержка. Они должны быть укомплектованы, как минимум, чтобы иметь шанс на то, чтобы выйти из боя живыми. У нас сейчас проблемы с укомплектованием. Главное – с качественным укомплектованием.

Сейчас огромная проблема, ведь мы получаем очень демотивированных людей: личный состав, пополнение, резервы. Они плохо обучены. Эта демотивация так или иначе влияет на то, как они были призваны на военную службу во время мобилизации. Здесь тоже очень много вопросов. Есть люди, которые просто уклоняются от службы – я и злюсь на это, и частично понимаю, почему есть это нежелание.

Да, мне больно об этом говорить. Я пошел добровольцем на фронт в 24 года, а в 25 получил ранение. И все равно я понимаю, почему есть такие причины. Потому что, извините, но ненормально, когда на таком высоком уровне коррупция. Ненормально, что у нас мобилизация осуществляется таким несправедливым способом. Вся страна знает, что есть те группы населения, которые не служат, у которых все прекрасно, которые живут жизнь, которых отмазывают их родители – мажоры и чиновники.

А есть те, кто служит. Армию и службу по мобилизации потихоньку превращают в “дурак, что не хватило денег”. Несмотря на то, что мы страну удержали за эти 10 лет.

Реформировать надо. Я бы назвал проблему – набирают некачественный резерв. Там даже по здоровью есть вопросы, кроме мотивации. Они присылают такие кадры, что возникает вопрос: “вы хоть понимаете, кого надо набирать в Вооруженные Силы, на какие должности?”. У нас так “классно” получается, что сидит повар-деловод – здоровый молодой парень, а в ДШВ присылают 55-летнего деда, у которого все болячки, которые только можно. Надо реформировать.

Есть же система Резерв+, где отражена твоя должность, твое образование. Это проверить довольно легко.

Во-первых, нет пока у тебя никакой должности, если ты резервист. Это базовые должности, на которые ты можешь претендовать, учитывая твое гражданское образование. Во-вторых, ты спрашивала о цифровизации, о Резерв+, обо всех этих вещах. Давайте откровенно, цифровизация не является панацеей в борьбе с коррупцией.

Цифровизация – это об удобстве, о времени, об уменьшении бюрократии. Европа гораздо более бюрократизирована. Большинство стран такие нецифровизированные, что по сравнению с нами – небо и земля. Но у них почему-то на меньшем уровне коррупция. Основная проблема, что мы занимаемся цифровизацией, а не боремся с коррупцией. Поэтому, отвечая на твой вопрос, ТЦК нужно реформировать.

Три аспекта, которые надо изменить в ТЦК

Нужно создавать прежде всего целые рекрутинговые кампании, переходить на систему рекрутинга, как работают страны НАТО, заниматься подбором персонала. Привлекать человека сразу в подразделение, в котором он будет служить. Проводить собеседования на деловые качества, навыки, образование, здоровье, чтобы понимать какая должность, на основе этих навыков, будет лучшей для войска и для него.

Это можно сделать в системе центров предоставления военных, административных услуг. Это должно быть все публично, там тайны никакой нет. Надо позволить людям это все фиксировать и так возвращать доверие в общество, привлекая к этому процессу боевые бригады. Сейчас то, как оно происходит, с “совковыми” полковниками из системы военкомата, построить мобилизационный процесс или что-то изменить невозможно. Не будет так, они на это не способны.

Я же проходил, я видел, как выглядит наш военкомат. Это те люди, которые не должны сидеть на таких должностях. Эти должности должны занять совершенно другие лица, которые являются участниками боевых действий, которые получили ранения, которые кровью доказали свою верность присяге. А полковник, который всю жизнь просидел в военкомате, ему нечего там больше сидеть.

То есть люстрация, конкурсы на добропорядочность и открытые центры. Пока это не будет сделано – цифровизируйте сколько хотите.

Вторую часть интервью с военным Олегом Симорозом читайте вскоре на сайте 24 Канала!

Источник: www.24tv.ua

No votes yet.
Please wait...
Поділіться своєю любов'ю

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *